Белый снег – Восточный ветер [litres] - Иосиф Борисович Линдер

Модест, только соловьем не заливайся, им сейчас не до тебя, – скривившись, сказал он.

Клещев пожалел, что несколько минут назад поддел ротмистра этим своим «не». Тот уже давно точит на него зуб и при докладе Дулепову мог не пожалеть черной краски.

Переступив порог, он понуро взглянул на начальство. Рожа у Дулепова была красная, японец, обычно чопорный, что-то громко говорил, улыбаясь. На столе стояла наполовину пустая бутылка коньяка.

Клещев приободрился, похоже, он сможет выкрутиться. Гном засветился, это уже удача. Контактера засекли… А то, что ушел из-под наблюдения… Так кто же мешает преподнести под другим соусом: подстраховались, решили не лезть напролом, все нити держим в руках, надо будет – найдем!

– Господин полковник! – зычным голосом начал он.

– Модест, давай без солдафонских выкрутасов, – махнул рукой Дулепов.

Клещев сбавил тон:

– Азалий Алексеевич, памятуя о том, что это задание особой важности, работу мы вели с дистанции, применяли комбинированную слежку. Послетого как объект Гном…

– Давай ближе к делу, – прервал его шеф.

– За объектом зафиксировано два заслуживающих внимания контакта. Первый имел место на выходе из антикварной лавки. Русский, взят в проработку. Информации пока нет, мои ребята еще не вернулись с задания. Второй… – Клещев замялся. – Второй произошел на бульваре, неподалеку от летнего павильона. На первый взгляд, ничего особенного – прошли мимо, и все. Но… Мне показалось, что якорек Гном все-таки сбросил, вот я и дал команду зацепить Долговязого.

– Долговязого? – удивился Дулепов. – Кто ж ему такую кличку дал?

– Так Гном ему по яйца будет, вот я и…

– Да погоди ты, Модест, со своей яичницей. Что за птица, откуда взялся?

– Вроде русский, но не из тех, кто жопой костыли в шпалы на железке забивает. Из барчуков, я их породу за версту чую.

– Мы не на охоте, Модест, кто такой? – торопил Дулепов.

Клещев скосил глаза на Сасо. Тот весь превратился в слух.

Значит, японцы о Долговязом ничего не знают, догадался филер и заговорил скороговоркой:

– Объект работал со знанием дела. Маршрут выбрал не просто так. На набережной в такое время «хвост» засечь проще простого, но мы исхитрились подобраться. Он и Гном сошлись на тропинке, что в сторону ведет от аллеи. Контакт, как я сказал, был наикратчайший. Потом японские коллеги продолжили работу по Гному, ну а мы этого повели. Он к центру города рванул. Нас не заметил, головой ручаюсь. В конце улицы шмыгнул в подворотню, там двор проходной. На параллельной улице, похоже, его машина ждала. Мы не стали устраивать гонки, чтобы не вспугнуть, но… – Клещев замолчал, не зная, что говорить дальше.

В глазах Дулепова вспыхнули злые огоньки, он еще больше покраснел. Ничего хорошего это не предвещало, и Клещев невольно вжал голову в плечи. Однако развязка оказалась неожиданной. Полковник какое-то время помолчал, а затем бодро произнес:

– И хорошо, что не вспугнули. Главное, контакт зацеплен. Теперь мы знаем, кто в штабе работает на большевиков. А твоего Долговязого мы, надеюсь, найдем. Все так, господин Сасо?

Японец кивнул, лицо его оставалось непроницаемым.

Подталкивая Клещева к двери, Дулепов прошипел:

– В следующий раз за такую работу яйца оторву! – И уже громче добавил: – К вечеру на стол подробный рапорт на Гнома и Долговязого.

В приемной Ясновский злорадно посмотрел на бурую физиономию Клещева:

– Ну, как банька? Может, еще пивка для рывка?

Клещев молча проглотил обиду и отправился к себе писать рапорт.

А Дулепов возвратился к столу и потянулся к бутылке.

– Нет, нет! С меня хватит, – отказался Сасо.

– Как хотите, а я выпью. Не оставлять же добро.

– Вам виднее, – пожал плечами японец. – Мне пора, Азалий Алексеевич. Надо собраться с мыслями. Появление Долговязого – лишнее подтверждение тому, что мы попали в яблочко. Правильно я говорю? Жаль, конечно, что ушел…

Теперь уже Дулепов занял позицию Клещева.

– Может, оно и к лучшему, – сказал он. – Из слов Клещева следует, что Долговязый слежки не заметил. Лично я не вижу проблем, кинем все силы на Гнома, а там и Долговязый выплывет.

– Согласен, – поднял руки вверх Сасо. – Но вопросы все же остаются. Где гарантия, что среди штабных нет еще одного агента красных?

– Всякое может быть, – кивнул Дулепов. – Но если и есть, его еще надо раскрыть. В случае с Гномом все по-другому. Гном фактически у нас в руках, и при правильной организации работы – Долговязый тоже. Через них мы получим выход на русского резидента. Возьмем резидента – обрубим каналы связи, а без них вся эта шушера гроша ломаного в базарный день не стоит.

– Давайте не будем загадывать, Азалий Алексеевич, – остудил его пыл Сасо. – Гном, Долговязый – это прекрасно, но надо искать и другие подходы к резиденту.

– А вы отдайте мне Люшкова, и дело быстрее закрутится, – закинул удочку Дулепов. – Красные за ним давно охотятся, а я могу использовать его как приманку. Мы ведь, кажется, уже говорили об этом.

– Хорошо! Забирайте хоть сегодня, я дам команду, – согласился Сасо.

– И последнее: подкиньте деньжат, а то на этого жеребца, я Люшкова имею в виду, точно не хватит.

– Присылайте счета – оплатим! – уклончиво сказал Сасо.

Когда он ушел, Дулепов первым делом допил коньяк и зычно гаркнул:

– Ротмистр!

– Слушаю, Азалий Алексеевич, – показался в дверях Ясновский.

– Что, брат, погарцевать не хочешь? – ухмыляясь, спросил Дулепов.

– Вроде не жеребец, – настороженно произнес ротмистр, не зная, чего ему ожидать.

– Ой ли? – Дулепов рассмеялся и полез в сейф. Достал оттуда пачку денег и протянул Ясновскому: – Забирай, тут на неделю хватит пошататься по борделям и кабакам.

Брови Ясновского поползли вверх.

– Что, удивил я тебя? Слушай оперативную задачу: водку жрать и баб щупать будет Люшков, отдали нам его японцы. А тебе придется смотреть, чтобы эта скотина раньше времени с копыт не свалилась. Ну, сволочь совдеповская! – В душе старого жандарма проснулась лютая ненависть к бывшему энкавэдэшнику. – Сколько нашего брата пустил в расход, а японцы носятся с ним как с писаной торбой! Как же, обещал самого Сталина хлопнуть! Какого, на хрен, Сталина? Мы ему лучших людей выделили, и где они сейчас?

– Один Пашкевич чуть живой вернулся, – вздохнул ротмистр.

– Пашкевич? – взвился Дулепов. – Да Пашкевич такая же сволочь, как и сам Люшков. Я на сто процентов уверен, НКВД его перевербовало. Жаль, не успели расколоть, подох раньше времени. Ладно, дело прошлое.

– Можно вопрос? – замялся ротмистр.

– Что такое, Вадим?

– Кабаки, бабы – это понятно. А дальше что?

– А от жизни иди. Мы ищем их резидента, так?

– Так.

– Вот Люшков нам в этом и поможет.

– Люшков?

– Вот именно! Скажешь, что в Харбин направили